Один из основателей современной узбекской оппозиции Дадахон Хасанов разочарован в союзниках и не видит достойных лидеров в нынешних оппонентах власти

11 ноября 2008 года исполняется 20 лет со дня основания первого в истории современного Узбекистана оппозиционного движения. Накануне юбилея Voice of Freedom провела интервью с основателем и вдохновителем оппозиционного движения Узбекистана, известным поэтом и певцом, композитором и патриотом своей Родины Дадахоном Хасановым.

Voice of Freedom: Спасибо Вам за согласие дать нам интервью, в тот момент, когда Вы все еще остаетесь под условным наказанием. Расскажите, как появилась идея создания политического движения?

Дадахон Хасанов: Это чувство, желание бороться за свою независимость, появилось еще в 1986 году. Эта мысль не давала мне покоя. Я думал, что же нужно делать - надо как-то бороться за свою независимость, но полностью не осознавал, какой должна быть борьба. Потом я о своих желаниях рассказал еще пятерым-шестерым людям из своего окружения. Я твердил: надо что-то делать, что-то начать, но что не знал никто, мы тогда и понятия не имели о политических партиях, о движениях, просто считали, что надо что-то делать и все. Наконец из-за жгучего желания что-то изменить, в том же 1986 году 15 поэтов и писателей начали проводить вечерние встречи, гапы (традиционные дружеские беседы за ужином. — VOF), где основная тема была тоже идея свободы, независимость Родины. Иногда некоторые подвыпившие участники вечеринки устраивали драку. А идея так и оставалась неразработанной.

В 1987 году я свою уже полностью обдуманную идею о создании народного движения рассказал покойному другу, поэту Рауфу Парфи. Я твердил, что надо быстрее начинать, надо стремиться к свободе от имперской России. Надо отметить, что к тому времени к власти пришел Горбачев, который объявил о перестройке, гласности, думаю, это тоже было толчком для столь открытой и смелой беседы о свободе. С предложением создания движения обратился к поэту Миразизу Аъзаму, я твердил, что надо начать, и если мы ее начнем, подрастающее поколение продолжит. Я тогда понятия не имел, что колесо истории завертится столь стремительно и уже сама Россия объявит о своей независимости и что по цепочке вынужденно этому последуют и другие. Я думал, что Советская империя будет жить, а мы должны начать бороться за свою независимость, и что если все пойдет по задуманному сценарию и наши ряды начнут пополняться, наше движение превратится в Национальное движение за свободу, я мечтал об этом. Я даже придумал название будущему движению: НДН - Национальное движение за независимость.

Затем я обратился к Мухаммаду Салиху (основатель и несменный лидер партии «Эрк» (Воля). — VOF), он тогда был секретарем Союза писателей Узбекистана. Я сказал, что надо начинать действовать, что, пусть не сразу, пусть лет эдак через 30-40, но наши стремления превратятся в национальную идею, и возможно мы станем свободны. Он в первый раз даже не стал обращать внимания на мою идею. А после моих постоянных посещений сказал, что это сложный вопрос, что нужно написать программу, устав, которые затем надо зарегистрироваться в министерстве юстиции. Я сказал: ну так пиши, ты ведь обучался в Москве, знаешь, как и что. Он опять отвертелся. Пока я таким образом продолжал уговаривать Салиха, в 1988 году в Литве появился Народный фронт СОЮДИС и то, что он был создан у нас, в СССР, оживило Салиха. И в мое очередное посещение, он сказал: «Ладно, напишу я вашу программу и устав». Потом, кажется, отправил писателя Зохира Аълама в Москву, чтобы тот привез копию устава и программы СОЮДИСа.

В начале ноября Салих позвонил мне и сказал, что программа и устав готовы и что я могу собирать своих единомышленников. До того дня мы с Рауфом уже обсуждали возможных кандидатов в свои ряды и составили список 15-20 поэтов и писателей. Потому что кроме творческой элиты мы никого не знали. Начались звонки по адресам, я сказал, что нужно собираться у меня дома, 11 ноября в пять вечера, это день моего рождения. 11 ноября, сделав две поездки в Союз писателей, привез всех к себе домой. Единственное, что Абдурахим Пулатов и Абдуманноб Пулатов пришли ко мне сами, сказав, что их вызвал Салих.

А до этого Вы не знали Пулатовых?

Нет, я знал только писателей и поэтов, а представителей других профессий я не знал. Я когда увидел Пулатовых, вышел во двор и сказал Зохиру Аъламу и Ахмаду Аъзаму, что у этих двух глаза подозрительны, возможно, это люди КГБ. Они сказали, чтобы я не торопился с выводами, что надо дождаться Салиха, ведь он их пригласил. Салих пришел с русским молодым поэтом Юрием Ласкиным. И таким образом, вот в этом доме, в этой комнате собралось 18 человек. Обсудили программу и устав, затем я перешел к созданию инициативной группы, взяв ручку и листок, спросил, кто желает вступить в эту группу. Тогда поднялся Захир Аълам и предупредил, что надо помнить о том, что это политическое движение, а, значит, будет и милиция, и прокуратура с КГБ, возможны аресты и заключения в тюрьму, это довольно опасная затея, потому, записываясь, нужно помнить об этом. Может из-за его этих слов, а, возможно, и из-за изначального нежелания, но из 18 присутствующих в инициативную группу вступили только 10.

Остальные отказались, среди отказавшихся был и Салих, он сказал, что является секретарем Союза писателей и потому ему нельзя вступать в ряды таких движений, но обязался помогать. Отказался Миразиз Аъзам, сославшись на работу в том же самом Союзе писателей, Абдуманноб Пулатов отказался, сказав, что двум братьям нельзя быть в одной организации. Отказался архитектор Пулат Захидов, сказав, что работает над научной работой и что ему скоро ехать на учебу в Москву.

Согласились только 10 человек – это я, Рауф Парфи, Усман Азимов, Хуршид Даврон, Ахмад Аъзам, Абдурахим Пулатов, Кахрамон Гулямов, Гуломкодир Турсунов, Зохир Аълам и Фахриддин Худойкулов. Сегодня никто не хочет признавать этот по праву исторический день. Не хотят признавать, что все это организовал, настоял на этом Дадахон Хасанов, не признают, что собирались в его доме, что он объединил всех. Узбек не может признавать. Абдуманноб в каком-то своем интервью, оказывается, сказал, что моим домом пользовались, взяв в аренду, но ведь он не заплатил эту самую арендную плату. Каких-то там людей называют основателями «Бирлика», я их и не знаю. Да, возможно были люди, которые, как и я, жили идеей, переживали за Родину, но решился и собрал всех я, а других таких инициатив я не знаю. До 11 ноября 1988 года, не было и тени оппозиции…

Таким образом именно на этом собрании, якобы, по случаю Вашего дня рождения, и была создана инициативная группа по созданию оппозиционного движения?

Да так и есть. На этой встрече впервые были уточнены будущие члены НДН и создана инициативная группа. Хотя, тогда кроме этой инициативной группы из 10 человек никого-то еще и не было, то есть весь НДН состоял всего лишь из этих 10 человек…

И именно в этот день движение получило название «Бирлик»?

Нет, название «Бирлик» появилось позже. Тогда из-за того, что мы как бы следовали по пятам СОЮДИСа, который именовался Народным Фронтом, мы тоже назвали себя представителями Народного Фронта. Ранее мы с Рауфом уже договорились об этом и потому речь шла тогда именно о Народном Фронте. Название «Бирлик» появилось потом, во время первого съезда нашего движения. Эти названия «Бирлик», «Эрк» были заимствованы Салихом из партий, существовавших еще в 1916 году. Что примечательно, в рядах тех партий тоже произошел раскол, кто-то перешел на сторону властей, а кого-то сослали в Сибирь, и на этом они прекратили свое существование…

И еще один важный момент: в программе нашего «Бирлика» не было ни слова о независимости и борьбы за свободу. Понимаете, программа подразумевала лишь бережное отношение к природе, к национальным богатствам, выступления против хлопковой монокультуры, детской смертности, тяжелому труду женщин, вопрос Арала и все. Терминов «Свобода», «Независимость» не были отражены вообще. Ведь они все были людьми Советского Союза и потому не понимали идею Свободы. И сейчас они остаются людьми Советского Союза. Лишь бы были сыты, имели деньги и все, ни Родина, ни нация не интересна представителям сегодняшней оппозиции. Если им важна Родина, нация, свобода народа, что они потеряли за рубежом? Я тогда надеялся, что оппозиционные силы активно будут бороться за свободу, жаль, очень жаль, прошло 20 лет, и я сегодня сильно жалею о своих инициативах.

Жалеете?

Очень! На самом деле, как выяснилось, в этой стране нет истинного борца за нацию, патриота, истинного сына узбекского народа. Мои мечты так и не сбылись. Я ошибся. Ни люди творчества, ни интеллигенция не были готовы к Свободе, не готовы к борьбе за свободу, оставаясь все тем же наивным узбеком. Само понятие «оппозиция» еще было чуждым для этих людей. У нас даже за эти 20 лет не появилась, не родилась оппозиция. Если бы родилась, появилась, я бы их узнал. Я всех, кто уехал, оставив на произвол свою Родину, назвал бы дезертирами, убежавшими с поля боя. Ведь, найдись здесь хотя бы четыре оппозиционера, настоящих, истинных оппозиционера, правительство было бы вынуждено с ними считаться. Сегодня нет той самой оппозиции, если даже и есть, она не может объединиться, теряя свое время на поедание друг друга.

Но ведь разочарование больше связано с сегодняшними реалиями, но не вчерашними? После создания первого оппозиционного движения ведь была борьба, выступления…

Никакой борьбы не было, стремления к Независимости тоже не было, всему способствовала сама Россия. Россия взяла и объявила себя независимой и остальные последовали за ней, причем вынужденно. Эти достижения не были результатами борьбы. Борьбы нет, ни «Эрк», ни «Бирлик» не боролись за независимость. Было проведено несколько выступлений, правда, мы их даже снимали на видео, но ни в одном из них не говорились, что мы являемся колонией, захваченной Москвой, что надо стремиться к независимости, бороться за нее. Говорили только о языке, что он должен быть государственным, об Арале, детской смертности, о суицидах среди женщин, хлопковой монокультуре и все. О том, что нужно бороться за независимость, что если станем свободны страна будет воистину независимой, не говорилось, как не говорится и сейчас. Только сейчас, когда вдруг осознали, что президент оказался не таким, каким его представляли, начали говорить о том, что, оказывается, не обрели еще ту самую Независимость, которую желали. Говорят, что даже при Советах было лучше. Были сыты, имели все, все было дешево, зачем нам такая независимость? И это правда, жестокости в таком масштабе раньше не было. Чтобы мы не писали, свободно публиковалось…

Возвращаясь к тому дню, 11 ноября 1988 года, прошло собрание, была создана инициативная группа, и что было дальше?

После собрания я спросил у Салиха, будет ли назначен руководитель движения, он ответил, что об этом поговорим позже и все разошлись. Через неделю мы узнали, что решением Салиха руководителем инициативной группы стал Абдурахим Пулатов. Потом было написано обращение к народу, мол, создано такое движение, вступайте в наши ряды, создавайте областные отделения и так далее. Я был координатором по Ферганской долине. Приехав в долину, я похвастался о созданном движении Алишеру Ибодинову, его жена печатала на печатной машинке, вручил ему обращение, сказав, что его надо размножить и распространить. В ответ он только усмехнулся и все. Он даже не стал просить жену напечатать текст, просто посмеялся над нами, над нашими стремлениями. Видимо, осознавал, чем все это закончится.

Спустя некоторое время, 28 мая 1989 года прошла учредительная конференция. На повестке дня стояли три вопроса: рассмотреть вопрос о наименовании Народного Фронта, рассмотреть и утвердить программу и устав, а также избрать Центральный совет и секретариат. Мы, в основном представители долины, в качестве председателя предложили кандидатуру Салиха, однако, он сказал, что подаст отвод, что у него много дел в Союзе писателей и потому предлагает кандидатуру Абдурахима Пулатова. Так Пулатов и стал председателем движения, которое в этот день и получило название «Бирлик халк харакати» (Народное движение Единство). Был избран секретариат, куда даже я поначалу не попал. Это вызвало недовольство андижанцев, которые сказали, что Ферганскую долину сплотил Дадахон Хасанов, о движении поведал тоже он, но почему его нет в секретариате, после чего и я занял место в секретариате.

Увлеклись и забыли о Вас?

Возможно, увлеклись, а возможно и нет… После съезда я отправился в долину и опять занялся агитацией и пропагандой свободы и независимости. Спустя некоторое время меня вызвали в Ташкент, стоял вопрос о выступлении на телевидении с призывом остановить намеченный на 10 сентября митинг. Я и Олим Каримов (основатель оппозиционной партии «Озод Дехконлар» (Свободные крестьяне). — VOF) были против этого выхода на ТВ. Однако, поддержали идею все остальные, и Ахмад Аъзам, Зохир Аълам, Гульчехра Нуруллаева, Дамин Норзикулов, Зохид Хакназаров, Абдуманноб Пулатов и Абдурахим Пулатов выступили по телевидению. Позже они и признались, что к этому их призвал сам Салих…

А что за митинг, должен был состояться?

Должны были состояться крупные митинги по всей стране, чему они посвящались я уже не помню, в те времена таких митингов было очень много. Впервые самый крупный митинг состоялся 9 апреля 1989 года в Чукурсае и именно этот митинг напугал правительство и потому они не хотели, чтобы подобное повторилось. В самом начале Каримов вызвал Абдурахима, пообещал вернуть ему отнятый партбилет, регистрацию «Бирлика», назначить директором института кибернетики, и Пулатов клюнул на это. Однако, по мере приближения дня митинга, который в спешке был отменен, Абдурахим понял, что Каримов его надул и тогда он организовал другой крупный митинг, который состоялся 1 октября 1989 года на нынешней площади Независимости, где мы выступили с требованиями определить узбекский язык государственным.

Очередной митинг опять насторожил руководство страны и тогда Каримов решил действовать через Салиха. Потому что у них были очень хорошие отношения между собой. Более того, он был депутатом, и даже говорили, что они ходят друг к другу в гости. Он сказал Салиху, чтобы тот убрал из руководства движения Пулатова из-за его непокорности. А вместо него требовал назначить нового лидера, возможно, самого Салиха или Эркина Вахидова. И Салих приступил к отстранению Абдурахима Пулатова от лидерства в движении. На центральном совете должен был быть рассмотрен вопрос об отстранении Пулатова от руководства движением. Надо отметить, что сначала Салих договорился с Пулатовым, что тот уйдет сам, однако потом, видимо, кто-то повлиял на решение Абдурахима, сказав, что его в будущем хотят видеть в качестве первого секретаря и тот отказался от ухода по собственному желанию.

Первого секретаря движения Бирлик?

Да нет же, что вы говорите, первого секретаря ЦК КПСС Узбекистана! Ведь тогда еще не было поста президента. В общем был созван совет, поэт Мирза Кенжабек подготовил обращение в совет, довольно грубоватое. Потому что Пулатов, как человек довольно грубый, обозвал его деревенщиной. Дилором Исхакова и Ахмад Аъзам просили письмо не зачитывать, что это будет очень и очень некрасиво, на что Кенжабек ответил: ничего подобного и даже попросил Исхакову прочитать это письмо на собрании совета. Дилором напрочь отказалась читать письмо и даже поддерживать его. Тогда роль чтеца была отведена Тахиру Кариму, что он и исполнил. Поверьте, то, что было подготовлено против Пулатова, сыграло в его пользу. Но удивило нас другое - что, среди подписавшихся под письмом фигурировали и наши имена. Зохид Хакназаров выступил с опровержением, сказав, что понятия не имеет о данном письме, выступил и я, тогда собравшиеся набросились на Салиха, так и появился раскол в движении. Это был октябрь 1989 года, то есть, движение которое было основано в ноябре 1988 года, потерпело крах, не прожив даже год…

Вы сказали, что Салих тоже был против митингов?

Он выступил по телевидению, где назвал сторонников «Бирлика» митинговщиками - людьми, которые с помощью митингов хотят сделать себе славу. После этого все его начали называть предателем, и я спел песню о нем, там были такие слова: «смотрите, предатель показался на голубом экране». Он, как Каримов, был против митингов, тогда как мы были полностью за. Это тоже было началом раскола, все набросились на него, называя его предателем, обвиняя в расколе. После этого в 1990 году он основал «Эрк», сначала планировалось, что это будет движение, однако, потом ему подсказали, что надо делать партию, и «Эрк» стал партией.

Скажите, а к моменту раскола «Бирлик» уже был зарегистрирован?

Нет, Бирлик был зарегистрирован 11 ноября 1991 года.

То есть, несмотря на отсутствие регистрации, в то время можно было проводить съезды и митинги?

Абсолютно. Мы обращались за разрешением в горисполком, он давали добро и мы проводили съезды. Тогда с этим проблем не было. Кстати, после раскола, перед началом второго съезда Салих и Пулатов, положа руку на Коран, поклялись в доме Ахмада Аъзама, что не будут защищать сами себя и предоставят право выбора делегатам. Однако, придя на съезд, Пулатов выступил с речью о том, что его пытались завербовать в доме Ахмада Аъзама, что на него оказывали давление, после чего делегаты просто полностью перешли на сторону Пулатова. Вот такой он был неуравновешенный. В тот же день были избраны три сопредседателя, это поэт Усман Азим, сын известного писателя Айбека Бек Айбекович и Шухрат Исматуллаев, однако бразды правления все же были в руках Пулатова. Таким вот образом раскололось движение и прекратились митинги…

Насколько нам известно, очень скоро покинули ряды «Бирлика» и Вы. В чем была причина?

В апреле следующего года был проведен двухдневный съезд. На этом съезде я рядом с Пулатовым заметил несколько довольно подозрительных людей, которые просто-напросто управляли им. Они подстрекали его к разным безобразиям, заставляли делать провокационные действия, думаю, это были люди из КГБ. Я сказал, что если тот-то и тот-то будет избран или даже предложен, быть избранным в секретариат, то я выйду из состава секретариата. Меня не послушались и эти наивные простаки поступили по-своему, после чего я перестал посещать собрания «Бирлика». После этого тоже были съезды, меня несколько раз просили принять участие, но я не ходил. В 1991 году в своей газете они дали сообщение о том, что по собственному заявлению и из-за непосещения съездов «Бирлика» я уволен из рядов движения. Они выпускали газету, которая, кажется, называлась «Мустакил хафталик» (Независимый еженедельник), она издавалась в Москве…

Таким образом мечта и идея, жившая в Вас с 1986 года, в 1990 году умерла?

Кончилась, так и не встав на ноги. Потому я и говорю, что, видимо, я ошибался. Вопрос свободы еще, видимо, не успел созреть в обществе. Однако прошедшие 20 лет были для нас большим уроком. Мы узнали, кто есть кто. Кто истинный борец за нацию, кто демократ, кто истинно борется за Родину, за народ, а кто вышел на поле ради чина, личной выгоды. А еще я пришел к выводу, что не нашел истинного борца, который подходил бы моим критериям и меркам. Вроде кто-то подходит, хорошо говорит, совесть чиста, а потом, раз и обнаруживается изъян. Он либо окажется стопроцентным религиозным деятелем, либо абсолютным демократом. Нет переживания за нацию, нет ничего узбекского, не чувствует Родину, не замечает народ… Ведь если он не переживает за Родину, за народ, какой же он оппозиционер? Такой будет думать только о собственном желудке, как и нынешние оппозиционеры…

Вы сказали, что прошедшие 20 лет были уроком, скажите, если бы сейчас волею судьбы оказались в прошлом, в том самом дне 11 ноября 1988 года, Вы бы все равно пытались воплотить ту самую мечту, которая жила в Вас? И если это так, кто был бы Вашим союзником?

Я и вправду ошибся в выборе тех, с кем хотел воплотить мечту, кого пригласил. Теперь я бы каждого проверял отдельно, выбирал истинных борцов за нацию и патриотов Родины, так бы и поступил!

Если приглашенные тогда оказались не теми, кого Вы ждали, были ли такие вообще?

Сейчас такие должны быть. Потому как 20 лет были большим экзаменом, пришлось проходить через большие испытания, трудности, экономические в первую очередь и эта жестокость закалила их, произвела определенные категории людей. Чем больше бьешь человека, тем больше он кричит, не будешь бить и крика не будет. Чем больше давится тесто, тем вкуснее будет лепешка. Вот и эти 20 лет многих закалили, подняли. В те времена наши действия были спешными, не всегда аккуратными. Многие приходили к нам просто из-за какой-то выгоды, для достижения иных целей, для обретения среди своего окружения уважения, ими двигало другое, совсем не то, чего ждали мы…

Оппозиция, которая оказалась не такой, какой хотели видеть ее Вы, не смогла повести за собой народ, увлеклась выяснениями отношений между собой, это продолжается и сейчас. Если бы в настоящее время было создано новое оппозиционное движение, думаете, народ пошел бы за ним?

Теперь мы подошли к самому главному. Народ ни к чему не готов вообще. Народ надо разбудить, воспитать. Я бы теперь начал именно с этого. Мы думали, раз готовы мы, то и народ готов. Мы позабыли узнать народ, определить его уровень. Это ошибка очень скоро стала заметна. Да, появился «Бирлик» и народ повалил, но тогда ведь время само было таким, тогда были времена демократии, гласности, перестройки, люди приходили, присоединялись. Но, обретя независимость, познакомившись с диктатурой, все испугались. Глаза, которые чуть открылись во времена демократии, опять плотно закрылись. Если Советская империя любила запугивать, то сегодняшняя власть сажает людей в тюрьму, заставляет мучаться, подвергнув небывалым унижениям. Сейчас, с кем не заговори, твердят: раньше сажали, сейчас стреляют. Сегодня народ для начала надо избавить от этого страха. Если народ не последует за оппозицией, в этой стране ничего не добьешься. Ну, если вдруг к власти придет хороший президент, даст свободу СМИ, даст демократию обществу, экономике, бизнесу, народ тоже проснется, узнает мир, и то, как поступают люди мира. Будет любить Родину и станет воистину свободным гражданином.

Значит сегодня вся надежда на хорошего президента?

Если уровень народа останется таким же, то и хорошего президента не видать, ведь он сам с неба не упадет. За хорошего президента тоже надо бороться. Но теперь приход хорошего президента можно только предполагать, ни среди народа, ни среди оппозиции достойного нет. Вы ведь видели, как прошли выборы. Или возможно произойдет внезапное что-то, возможен приход хорошего президента. Да и от нынешнего не скоро избавимся, за ним идет его дочь, у нее двое сыновей, от этой династии, по крайней мере, лет 100 еще нельзя будет избавиться. А значит нужно быть терпеливыми (смеется. - VOF)…

Чем остается для Вас 11 ноября 1988 года – днем гибели надежд, днем, который подарил надежду или днем, который нужно забыть?

Нет, безусловно, не гибелью надежд, надежда умирает последней. Этот день, без сомнений останется днем основания, началом всех начал, но чем все закончится, знает один Бог. А мы если будем во здравии, поживем увидим.

Те люди, стоявшие вместе с Вами у истоков, которые в результате раскола подались в ряды «Бирлика» или «Эрка», кто они для Вас сейчас?

Они грешники. Не только виновники, но и преступники. Они махнули на свою Родину. Их именно за это стоит судить. Коли бросили Родину на произвол судьбы, вот в таком состоянии, не имеют права кричать оттуда о народе, о стране. Они отделились от Родины. Они даже не узбеки. Они ушли в поисках лучшей жизни, для того чтобы стать ближе к любимому им доллару. Если бы они хотели продолжить оппозиционное движение там, ссылаясь на невозможность это сделать здесь, разве бы они не объединились, не создали сильную оппозицию. Ведь они заняты и там обливанием друг друга грязью. Значит, они не рождены быть оппозиционерами, не рождены быть патриотами своей страны. Патриотами и оппозиционерами рождаются, такими становятся в чреве матери. Только с достойными можно творить и бороться бок о бок, но я не вижу таких, их просто нет…

***

Дадахон Хасанов родился 11 ноября 1941 года в Ферганской области. В 1966 году окончил факультет журналистики Ташкентского госуниверситет и по приглашению редактора газеты «Советский Узбекистан» Макксуда Кориева устроился в эту газету. Но очень скоро покинул ее из-за конфликта с поэтессой Эътибор Ахуновой. Работал редактором киностудии «Узбектелефильм» на узбекском телевидении, а позже перешел в филармонию.

Политическая жизнь, полная арестов и преследований началась тоже в 1961 году, когда на факультете журналистики был организован клуб «Хамзистов». В клубе часто обсуждались недопущенные к публикации статьи, стихи, литература. И появившаяся еще тогда идея о национальном освободительном движении начала отражаться в стенгазете клуба. Вскоре Комитет госбезопасности закрыл клуб, который прожил всего шесть месяцев, а Дадахон Хасанов был арестован на трое суток. После чего следователь, приставив к виску Хасанова пистолет, пригрозил, что если он опять будет участвовать в работе клуба, будет расстрелян, и отпустил.

В 1973 году в течение года подвергался допросу и недельному аресту за то, что пел религиозно-просветительские песни. В 1976 году во время концерта в зале имени Свердлова (сейчас это здание снесено) за исполнение песен о Родине, Туркестане и Амире Темуре подвергся аресту на 15 суток, в отделении милиции Ленинского района. В 1993 году, дабы помешать участию Хасанова в съезде партии «Эрк» сотрудниками Джизакской милиции был увезен в Фарижский район, где в течение недели он подвергался запугиваниям и избиению. Затем его вывезли в Олтиарик и оставили у дома.

В октябре 1994 года Дадахон Хасанов в течении 45 дней подвергался допросу и избиению в подвале МВД страны. После чего был выпущен с условием что в течение 4 лет останется под домашним арестом и не будет петь песню «Кузгалинг» (Восстань). И, наконец, в декабре 2006 года Д.Хасанов был вызван в центральный аппарат СНБ Узбекистана, где подвергся допросу из-за серии песен, посвященных Андижану. Было возбуждено уголовное дело, по которому Ташкентский городской суд вынес решение о трехлетнем условном наказании Хасанова.

http://vof.kg/uz/